Эффект очуждения

Искусству по самой его природе свойственно заострение жизненного материала. «Заострить, чтобы проникло», как говорил Л. Толстой. Но заострение это должно происходить по внутренним законам воспроизводимого материала, следуя которым, художник уже может «не стесняться формою». В этом смысле реализм может допускать различную степень заострения, оставаясь при этом реализмом, как остаются реалистами и «немой» Чаплин, и Брехт, и Маяковский. Различные виды условности как, например, аллегория или гротеск, гиперболизация или символика, отнюдь не противостоят понятию и природе реализма. Едва ли, например, в щедринском образе градоначальника с органчиком в голове кто-либо будет отрицать глубокую реалистическую правду. Без условности нет и реализма. «Реализм в «чистом» виде — абстракция».

В поисках средств активизации зрителя, зрительского отношения к сценическому содержанию, Бертольт Брехт, например, выдвинул в двадцатые годы так называемый принцип или «эффект очуждения», который он увидел в классических произведениях реализма от Шекспира до Чаплина. Выразительная условность этого принципа, направленного против инерции и автоматизации зрительского восприятия, состояла в том, что «вещь, которую нужно довести до сознания, на которую требуется обратить внимание, из привычной, известной, лежащей перед нашими глазами, превращается в особенную, бросающуюся в глаза, неожиданную». Принцип этот, который сам Брехт рассматривал отнюдь не как некое универсальное средство, пригодное для всех стилистических решений, часто неверно был отождествляем критикой с приемом «остранения», выдвинутым формальной поэтикой, приемом искусственного и необычного оживления материала, нередко вопреки его внутренней логике.

Принципы «очуждения» и «отстранения» при известной их внешней схожести раньше всего разделяет разность не только их художественных задач. Теорию «очуждения» Брехт назвал политической теорией, направленной на то, «чтобы внушить зрителю аналитическую, критическую позицию по отношению к изображаемым событиям». Для Брехта «произведение искусства тем реалистичнее, чем удобнее для познания в нем освоена реальность». В широком эстетическом смысле события в художественном произведении, действительно, как бы они ни были близки к жизни, всегда будут содержать в себе ту или иную меру условности, меру известного «очуждения», неизбежной отдаленности от изображаемого. Такова природа всякого художественного воспроизведения. Но если степень отдаленности и качество условности у Брехта не выходят из сферы реализма и развивают его поэтику, то условность принципа «остранения» во многом и главном противостоит ей. В истории кино принципы «эффекта очуждения» особенно близки были поэтике немых фильмов С. Эйзенштейна и А. Довженко («Стачка», «Старое и новое», «Земля», «Арсенал»), но часто и широко используются они и в современном кинематографе.