Вне условности нет искусства

Вне условности, в широком смысле, вообще нет искусства. Даже фотография в своем «чистом» виде (не говоря уже о фотомонтаже или фоторепортаже) не безусловна. Она всегда будет содержать в себе элемент эстетики. Объектив фотоаппарата в руках человека объективен лишь до известного предела. Выбор момента, ракурса, света есть уже начало анализа, а с него и начинается искусство.

У Тимирязева есть фотография Балтийского моря, названная им «Море — штиль». Тимирязев запечатлел, остановил момент, когда на морской ряби просвечивает солнечная дорожка. Движение живого моря фотография перевела в условное плоскостное изображение. Перевод этот в свое время привел в восторг Левитана. Он увидел в нем искусство, рождающееся на самом стыке условного и безусловного, преимущество и специфика которого несколько позже были сформулированы художником Юоном в словах: «в руках художника фотография становится искусством, будучи в то же время всегда документом, констатирующим живую действительность».

Отражение в образной форме всегда условно — всегда содержит в себе неизбежный в процессе художественного творчества элемент субъективного отбора и видения, когда что-то сознательно опускается, а что-то заостряется, подчеркивается, выдвигается на первый план, гиперболизируется, иногда смещается. Этот процесс локализации и концентрации многообразия действительности и становится возможным благодаря условности (условности отбора, выбора), которая всегда выражает собой субъективную сторону творчества и неотделима прежде всего от нее. Закончив работу над сценарным образом Мичурина, Довженко записывает в дневнике: «Может быть, он был и не такой, наверно, не такой. Я отбросил почти всю сумму частных, бытовых правд, стремясь к единственной главной правде этого Человека».

Всякий художественный образ — это своеобразное и всегда индивидуально-неповторимое единство объективного и субъективного, конструктивную основу которого и составляет художественная условность. Превращение жизненного материала в материал художественный — превращение сложное, многоступенчатое, многогранное. И происходит оно не без известного нарушения обычных жизненных связей, не без известного законам диалектики несовпадения сущности и формы ее Проявления. Это прежде всего переход в новую обобщенно-воображаемую действительность, переход, связанный уже с качественными изменениями материала и форм отражаемой действительности, Именно здесь и выступает обязательное условие и одно из средств этого перехода. Это относится к любой форме отражения, любому виду и жанру искусства. Станиславский, ставя перед актером задачу перевоплощения, одновременно выдвигал перед ним и обязательное условие в форме воображаемого «если бы». «Я понял, — говорит Станиславский, — что творчество начинается с того момента, когда в душе и воображении артиста появляется магическое творческое «если бы». Пока существует реальная действительность, реальная правда, которой, естественно, не может не верить человек, творчество еще не начиналось. Но вот является творческое «если бы», то есть мнимая, воображаемая правда, которой артист умеет верить так же искренно, но с еще большим увлечением, чем подлинной правде. Совершенно так же, как верит ребенок в существование своей куклы и всей жизни в ней и вокруг нее. С момента появления «если бы» артист переносится из плоскости действительной реальной жизни в плоскость иной, создаваемой, воображаемой им жизни».